Персональный сайт - Календарные праздники и ритуалы

null

ПОХОРОНЫ КОСТРОМЫ

с. Шутилово Первомайского района

Нижегородской области

Неделя после Троицы, начиная с Духова дня и до Петровского заговенья, в ряде местностей юга Нижегородской области связана с обрядами проводов весны.

Один из таких обрядов – Похороны Костромы – до сих пор активно бытует в с. Шутилово Первомайского района Нижегородской области. Исполняемый ежегодно практически одной и той же группой сельчан, он сохраняет черты древней традиции прощания с весной, перехода к новому природному и сельскохозяйственному циклу – времени созревания колосовых и началу уборочных работ. В сознании участников он утратил свою магическую сущность, превратившись в веселый и необычный праздник, некое театрализованное действо, в котором по мере сил и способностей могут участвовать все желающие.

На вопрос о том, как удалось сохранить это достаточно хлопотное, никем не организуемое и не финансируемое ежегодное обрядовое действо, местные жители обычно отвечают: «Родители наши так делали, и деды, и прадеды. Значит,так надо было. Вот и мы тоже.,пока живы, будем. А уж молодежь там как хочет.»

Записи разных лет, сделанные на празднике, выявляют его постоянную структуру как в событийном плане, так и в наборе действующих лиц .

Вместе с тем, элементы праздника, отдельные эпизоды и персонажи иногда могут меняться, исключаться или дополняться. Импровизация, перенос акцентов, включение элементов сиюминутной действительности, обыгрывание местных, деревенских событий создают богатую и разнообразную картину, всегда новую и часто совершенно неожиданную.

Кострома – в местном произношении «Строма» - представляет собой куклу в рост человека. Как правило, ее изготовление начинается в пятницу. Туловище Стромы (прежде его сшивали из пришедшей в негодность холстины, теперь обычно поступают проще: соединяют по низу старую футболку с длинными рукавами с верхним краем изношенных колготок) плотно набивают соломой, пришивают голову, также туго набитую соломой, рисуют лицо. Куклу одевают в женский наряд и усаживают в избе под окошко (или у избы на лавочку). Иногда изготовляют и вторую куклу, одетую в мужскую или женскую одежду – это либо «мужик», роль которого при Строме не определена, обычно он характеризуется как сожитель, не отличавшийся верностью и доставивший ей немало огорчений, либо племянница – близкая родня и наследница Стромы.

В субботу жители села поочередно заглядывают в гости к Строме, интересуясь ее жизнью и здоровьем. Хозяйка избы (каждый год Строму «поселяют» в разные избы – по очереди) сообщает, что Строма делает: обедает, спит, прядет и т.п.; спрашивающие же оставляют в избе пироги, яйца и другую снедь. К вечеру Строма начинает жаловаться на здоровье: хозяйка избы сообщает, что у нее болит, обычно используя самые обиходные слова: «ноженьки занемели», «рученьки не смогают», «апетиту лишилась», или вспоминая «скилироз» или «хандроз». Как бы то ни было, здоровье Стромы внушает опасения, принимается решение звать доктора и оповестить на всякий случай дальнюю родню,чтоб успела проститься.

Утром в воскресенье пришедшие проведать Строму узнают о серьезном ухудшении ее здоровья. Строму выносят из избы, укладывают на лавку и спешно зовут «доктора». Это женщина в белом халате, с огромным градусником и самоварной трубой для прослушивания грудной клетки (в последние годы ее заменил фонендоскоп). «Доктор» осматривает и выслушиванет Строму, отпуская при этом весьма соленые шутки и комментарии, и объявляет ее безнадежной.Начинается плач и причитания, носящие откровенно пародийный характер. «Покойницу» укладывают в гроб – ящик, сбитый из тонких узких дощечек: или просто на носилки. Около нее усаживают «мужика» или «племянницу».

Проводы в мир иной невозможны без напутствия, поэтому к Строме зовут «попа», фигура которого также имеет отчетливо выраженные пародийные признаки: иногда это мужчина, закутанный в шаль или сеть, с крестом из неструганных реек или корявых веток в руке, с лаптем или горшком на вереквке вместо кадила, а чаще – женщина с теми же атрибутами. Размахивая «кадилом», поп обходит гроб,произнося нараспев слова, долженствующие изображать молитву. Приводим текст, записанный во время праздника в 1994 году:

«О–о-ой, Господи! Прости-и-и на-а-ас! Мы все согреши-и-ли! Прости, ради Бога-а-а!О-ой, ой-ёй-ёй! Больно раньше гоже жили-и-и! Гробика-то и не-е-ет! Одни дощечки-и-и! Да-а-а вот!Гробик-то не из чего сби-и-ить! Да-а-а! Бегали, бегали вчера-а-а, о де /вон где –авт./ валяли-и-и! Из осины ведь не сдела-а-ашь! Она бедна, никто ведь за ней-то нейдё-ё-ёт! Бывало, помрет – всё чашкими да чашкими носи-и-или…горох-эт и яйцами-и-и! А горох-эт тяжё-ё-ёлый, а пшено-то дорого-о-ое, и мельцы /мельники – авт./ всё разгра-а-абили-и-и, двадцать ты-ы-сячев, больше, наве-е-ерно. Господи, подай, Господи, еще дороже!»

После «отпевания» начинается прощание с «покойницей»: пародийные причеты перемежаются песнями , разговорами о Строме с весьма фривольными комментариями и сомнительными похвалами. Приводим один из причетов:

«Ой, сердце щемит! Ох, возьми-ко ты меня с собой! Как я тебя собирала! А! Нету никого сродничков, одни племянники, внучата приехали. А сестер нету никого. Бедна простонька, вот она не родила, никому не давала, жалко было. Она святая, святая, моленна была. Хоронила всех, хоронила, по людям ходила, вот и нет ничево. Пряла, ткала на всех, угождала. Вот весь век на чужим деньгам…»

Исп. Ксенофонтова А.И., 1904 г.рожд., зап. 1994 г. авт.

Тут же поют частушки, пляшут под гармонь…Идет угощение: поминают Строму пирожком, крашеным яичком и стопочкой водки. Угощение подносят каждому вновь прибыавшему из запасов,что были сделаны в субботу.

Наконец в полдень начинается вынос: Строму в гробу или на носилках торжественно несут по деревне. Впереди следует «поп», за гробом под руки волокут «мужика» (если рядили «племянницу», ее несли на руках или сажали в телегу вместе с самыми пожилыми участницами процессии: путь неблизкий, а участвовать в обряде хотелось всем), затем следуют близкие родственники, среди которых обязательно «богатая сестра» - травестийный персонаж, мужчина в нелепо роскошном женском платье и шляпке. По мнению окружающих, именно она и должна оплатить все расходы по похоронам, однако «сестра» от этой чести всячески уклоняется. Все остальные жители деревни идут за процессией,распевая песни или комментируя происходящее.

Из разговоров в толпе:

-Да, померла вот…

-А дожжык-то утром, батюшки! Растреплям прямо тут,на дороге, не донесем! Куды вот эдак-то!

-Эт вот, спасибо, всё внучки да племяннички пришли, а то и приехали. А то и некому нести.

-Ак мы эта…Как телеграмму-то получили, так сразу же и сюда и приехали. Как же мы могли-та!

-Еще больше приезжайте, оттуда везите.

-А я уж страдала-страдала, страдала-страдала…Не приедут, грю, не приедут. Наши-те племяннички да внучки

-Ох, мужик, мужик, ты ее провожа-а-ай, а я не дойду-у-у, у меня нога боли-и-ит, я больно работала-а-а. И что она заболела-а-а, она, нога, у меня-те в голове-те не-е-ет, склироз. Ох, мужик, мужи-и-ик…

-Чего ты принес? Ой, пирожка! Давай на стол, всем по яичку. Это вам, помянуть Костромушку.

Иногда в толпе возникает новый очаг активного веселья: кто-нибудь изображает обморок, падает в беспамятстве от тяжкого горя. Шум, зовут врача, упавшего обливают водой из придорожной лужи, а то и окунают в жидкую грязь при общем хохоте… Никто не обижается, напротив, вымазаться грязью в этот день считается хорошим предзнаменованием, так что нередко сразу после «похорон» многим приходится окунаться в речку.

В полутора – двух километрах от села в набирающей колос ржи процессию поджидают дети и подростки, которым не разрешалось присутствовать на прощании и выносе, как действиях,содержащих много моментов,опасных для формирования нравственности подрастающего поколения. Дети выполняют последнюю часть ритуала: подброшенное вверх чучело разрывают, растрепывают по полю солому, тряпье, разбивают и разбрасывают дощечки от гроба. Все отжившее, отслужившее свое предано матери-Земле, можно начинать новый период жизни с чистого листа…

С песнями и весельем толпа возвращается в село. Общее гулянье и праздничное застолье на открытом воздухе продолжается до позднего вечера,а порой, по свидетельству местных жителей, прихватывает еще и понедельник со вторником.

В 2006 году в селе Шутилово Кострому хоронили 18 июня.

Приложение.

Весна-красна без игры прошла.

(весенняя, исполнялась после обряда «Похороны Костромы»).

Первомайский р-он, д. Берещино. Записано в 1993 г. Харловым А.В. от Клочковой А.Е., 1913 г.р. Расшифровка Тихомировой Е.В.

Весна-красна без игры прошла,

Без игры прошла да без гуляньица.

Ох, красныя девушки да в поля гулять пошли,

Ох, ды миня моладу с собой кликали.

Ой, да вы пастойти-ка да па…агадити-ка,

Д уш(ы) я пайду с(ы)пра..ашусь батюшки.

Ох(ы), свёкр-батюшка, да ты пусти пыиграть.

Д уш(ы) я пущу, да свякровь не пустит. (щ-щ мягкое)

Свякровь-матушка, да ты пусти пыиграть.

Д уш(ы) я пущу, да муж-эт не пустит.

Уж ты муж, ты муж(ы), муж, хазяин(ы) мой.

А муж, хазяин мо(и), ты пусти пыиграть.

Ды уш(ы) я пущу – шкуру с плеч спущу.

Ох, да шкура тощитца, да играть хочитца.

Я украдуся, ох(ы) нагуляюся,

Ой, да уваруюся да на(х)азаруюсь.

Гусарова Т.В., Тихомирова Е.В.

опобликовано 29 июня 2006г.

null